Вместе с Энди, Цезарем и Джеком на Бугенвиле воевали и другие четвероногие герои: Лайни, Торрай, Роуло, Дьюк, Фриц, Принц, Топпер и Фрида-фон-Брикли.

Будучи приданным 4-му полку морской пехоты, который вместе с 22-м полком составил 1-ю сводную бригаду морской пехоты, 1-й взвод боевых собак принял участие в освобождении острова Гуам от японцев. Три десятка собак и 20 вожатых взвода высадились на острове в 8.30 утра 21 июля 1944 года в первом эшелоне бригады. Во втором эшелоне десанта находились 2 и 3-й взводы боевых собак (в общей сложности 60 животных и 110 вожатых), приданные 3-й дивизии морской пехоты. Вместе с частями дивизии взводы штурмовали высоты на гряде Чонито. С прорывом линии обороны японцев у Асан-Аделупа и выходом американских войск в долину собаки стали бесценными помощниками морских пехотинцев в обнаружении хорошо замаскированных опорных пунктов противника.

Гуам стал свидетелем несгибаемой стойкости и фанатичной самоотверженности оборонявших его японцев: одну за другой они предпринимали самоубийственные психические контратаки и под крики "Банзай!", не считаясь с потерями, обрушивали всю ярость своих контратак на американцев. Разведка американцев была неплохо осведомлена о намерениях противника в целом, однако только лишь собаки были в состоянии определить точное время перехода противника в наступление. Так случилось в 12.30 2б июля в полосе действий 1-й сводной бригады, которой был придан 1-й взвод боевых собак. За несколько секунд до того, как волны орущих и даже смеющихся в предсмертном экстазе самураев нахлынули на позиции 4-го и 22-го полков морской пехоты, доберман по кличке Фриц (вожатый - рядовой 1-й статьи Джон Рич) насторожил уши и стал широко раздувать ноздри, всем своим видом выказывая обеспокоенность.

Так было и в секторе 3-й дивизии морской пехоты во время боев за гряду Чонито: находившийся на участке 21-го полка доберман по кличке Курт стал вдруг усиленно втягивать носом воздух и, принюхавшись, приглушенно зарычал. Действительно, подползавшие японцы были буквально в нескольких десятках метров. В этот момент заскрипели минометы противника и забухали разрывы винтовочных гранат. Находившиеся в первой линии окопов Курт и его вожатый рядовой 1-й статьи Аллен Джекобсон оба получили ранения: осколок мины разрезал Курту спину до самого позвоночника, осколки гранаты посекли вожатого. Последний, тем не менее, отказался от медицинской помощи, сопровождая носилки с раненым Куртом в тыл. По счастливому совпадению, в ветеринарном пункте оказался только что вернувшийся с задания лейтенант Путни. С одним лишь скальпелем и плазмой крови командир взвода до утра пытался спасти Курту жизнь. "Когда я понял, что дело - дрянь, я взял Курта на руки и так держал его до утра, укрывая от сотрясавших воздух со стороны моря раскатов корабельных 14-дюймовых орудий, - вспоминал позже Путни. На рассвете Курт умер. Я к этому времени так вымотался, что сразу же заснул, положив голову на еще теплое тело собаки".

А вот еще несколько эпизодов из боевых будней американских морпехов на Гуаме. Разведывательный дозор, в составе которого находился капрал Марвин Корфф со своим доберманом Роки, остановился на привал. Однако собака потянула вожатого дальше в джунгли и вывела к расположившемуся поодаль также на отдых японскому дозору. Своевременное предупреждение Роки позволило Корффу выстрелить первым. По итогам кампании на Гуаме Роки мог считаться заслуженным ветераном: он имел на своем счету около полусотни выходов в дозор, трижды обнаруживал устроенные японцами засады, десятки раз предупреждал своих однополчан о переходе противника в контратаку.

Вожатый капрал Гарольд Теш не без основания считал, что у его питомца Типпи в буквальном смысле слова нюх на японских снайперов. Обнаружить засевших на ветвях деревьях "кукушек" противника в буйной зелени тропического леса было делом сложным и крайне опасным, Теш во всем полагался на чутье своего четвероногого напарника. "Я прямо-таки наводил винтовку в то место, на которое мне указывал Типпи, - делился после войны воспоминаниями Теш, - и никогда не ошибался". В одном из боевых выходов Теш был ранен осколком разорвавшейся мины. Взрывной волной Типпи отбросило метров на семь от вожатого. С парализованными задними конечностями собака подползла к вожатому и положила голову на его израненное тело, охраняя беспомощного Теша в ожидании санитаров.

Из шести десятков собак 2-го и 3го взводов, принявших участие в кампании на Гуаме, получили ранения различной степени тяжести 45 животных, 25 из них скончались. По отзыву начальника кинологической службы 3-й дивизии морской пехоты лейтенанта Уильяма Тэйлора, лучше всех зарекомендовали себя в боевых условиях метисы, на котором месте были полицейские собаки, однако доберманы проявляли излишнюю нервозность. Кроме того, кобели всех пород в любом отношении были лучше сук.

В ноябре того же года 15 собак и 30 вожатых были переброшены с Гуама на остров Сайпан, бои за который развернулись 15 июня, и на начальном этапе проходили без участия животных. Собакам же довелось сыграть активную роль в ликвидации последних очагов сопротивления японцев на Сайпане и прочесывании остров. Так, в один из дней находившиеся на патрулировании сержант Джеймс Брукер и его напарник Принц обнаружили восьмерых солдат противника, укрывшихся на склоне горы Тапотчау. Еще девятерых японцев прихватил питомец Кеннета Мэлоуна Митци фон Зелены, доведя свой счет, с учетом боев на Гуаме, до 36 человек.

Особенно незаменимыми собаки оказались в период боев за остров Пелелью: они обнаруживали снайперов противника, его огневые точки и даже одиночные ячейки для стрельбы, устроенные в корнях баньяна. В кампании на Пелелью принял участие личный состав 4-го взвода боевых собак. Так, доберман Чипс и его вожатый рядовой 1-й статьи Том Прайс высаживались в первом броске десанта под ураганным огнем противника. К утру вторых суток операции Чипс имел на своем счету две обнаруженные засады противника. Он никогда не лаял, лишь рычал в сторону унюханных им японцев. Капрал Гарольд Флэгг и его доберман Бой, следуя в голове дозора, обнаружили тщательно замаскированную засаду противника в том месте, которое, казалось бы, было уже неоднократно прочесано. Не дожидаясь помощи остального дозора, вожатый и его собака вдвоем справились с японцами.

На Иводзиме в феврале-марте 1945 года были особенно высоки потери среди вожатых. Вообще-то, морские пехотинцы могли бы обойтись и без собак: на небольшом острове отыскать противника, даже хорошо замаскировавшегося, не представляло большого труда. Но собаки были по-прежнему незаменимы в роли сторожей, вовремя предупреждая о готовящемся нападении японцев.

В одном из боев погиб вожатый рядовой Джеймс Уоллес, а его немецкая овчарка Фриц получила ранение. Справившись с болью, Фриц трижды предупреждал своих однополчан о приближении японцев, которые подползали к позициям американцев на дальность броска ручной гранаты. В другой раз рядовой 1-й статьи Уолтер Джозефяк со своим питомцем Расти натолкнулся на группу японских солдат у входа в пещеру. Троих он успел сразить из карабина, но при этом сам получил смертельное ранение осколком мины. Расти было прикрыл своим телом напарника, но тут же свалился замертво, схватив десяток осколков от разорвавшейся рядом гранаты. Доберман Карл, по воспоминаниям его вожатого, рядового 1-й статьи Рэймонда Мокина, несколько раз принимался рычать, жадно втягивая ноздрями воздух, переносимый ветром со стороны противника, но, как морские пехотинцы ни всматривались, они не могли заметить ничего подозрительного, Вожатый всякий раз успокаивал Карла, полагая, что его нервная реакция - результат сильного напряжения собаки, длительное время не выходившей из боя. И все же Мокин и его боевые товарищи приняли меры предосторожности и ... вовремя. Тишину вечера разорвал пронзительный "Банзай!", и волны японцев хлынули на позиции 5-й дивизии морской пехоты.

В заключительной операции на Тихоокеанском театре войны - захвату острова Окинава в апреле-июне 1945 года - приняли участие 1-й и 4-й взводы боевых собак и отчасти вожатые и собаки 2-го взвода. Противник оказывал ожесточенное сопротивление. Оно и понятно: война вплотную приблизилась к Японским островам. На Окинаве отличились многие собаки морской пехоты. Вожатый рядовой 1-й статьи Роберт Таргетт и его четвероногий напарник Комет в одном бою взяли в плен семерых японских солдат, укрывшихся в пещере. В другом боевом эпизоде капрал Стивен Сэлата и его Гуди обнаружили группу солдат противника, укрепившихся в прибрежных скалах. Вдвоем им с ними справиться было не под силу. Понадобилась помощь всей дозорной партии. Доберман по кличке Принц разнюхал самураев, затаившихся в засаде в укрытии, выкопанном под стерней на плантации сахарного тростника. Его вожатый, капрал Брюс Веллингтон, не стал испытывать судьбу и просто-напросто вспорол автоматными очередями землю в предполагаемом месте засады. Капрал Джеймс Чессон со своим псом Самсоном в ходе прочесывания местности натолкнулись на японского солдата. Тог, изловчившись, пнул ногой собаку в морду и дал стрекача. Самсон не забыл обидчика и чуть позже разыскал его в составе другой группы пленных. В другой раз этому же псу довелось столкнуться с группой офицеров и солдат противника, которые даже после того, как у них кончились боеприпасы, не собирались сдаваться в плен и продолжали агрессивно размахивать самурайскими мечами и примкнутыми к винтовкам штыками-тесаками. Пока Самсон удерживал японцев на месте, его вожатый сбегал за подмогой и вместе с другими морскими пехотинцами принудил противника к капитуляции.

Война на Тихом океане закончилась для собак морской пехоты в ноябре 1945 г. на Гуаме: остров, на котором американцы планировали развернуть крупную военную базу, прочесывали и ликвидировали последних одиночек-фанатиков, отказавшихся сложить оружие. К Рождеству все 232 собаки и 270 вожатых вернулись в Америку. Из общего количества 1047 собак, служивших в составе корпуса морской пехоты США в годы второй мировой войны, погибло на поле боя 29 животных, в том числе 25 на одном лишь Гуаме. Не всегда и не все собаки выдерживали испытание боем: ряд животных после первого же столкновения с реальным противником становились одинаково агрессивными и к своим, и к неприятелю. Но эти единичные сбои не идут ни в какое сравнение с тысячами случаев, когда собаки спасали жизнь морским пехотинцам.

С наступлением мира возникла новая проблема: как вернуть к мирной жизни сотни собак, переживших ужасы и жестокости войны, которых не то что враг, но и свой брат, морпех, порой побаивался. И возвращать ли? Может быть, проще усыпить? Однако Уильям Путни и его боевые друзья не допускали и намека на подобную мысль. Они добились разрешения командования на организацию реабилитационного центра для собак-ветеранов войны на территории базы морской пехоты в Кэмп-Леджен, штат Северная Каролина. И чудо свершилось: за послевоенные годы не было зафиксировано ни единого случая покусов или нанесения иных травм человеку демобилизованными и прошедшими через центр собаками.

В память о погибших боевых друзьях на военном кладбище, территория которого в настоящее время включена в комплекс базы морской авиации США на острове Гуам, ветераны морской пехоты воздвигли памятник 25 собакам из состава 2-го и 3-го взводов, отдавшим свои жизни за освобождение острова. Открытие монумента состоялось 21 июля 1994 года, в день 50-летия высадки американцев на Гуам.

На плите черного камня под девизом морской пехоты США "Semper Fidelis" ("Всегда преданна") высечены золотом имена 25 четвероногих морских пехотинцев, погибших в боях за остров. Они несли караульную, службу, служили вестовыми, ходили в разведывательные дозоры, досматривали пещеры, вели поиск мин и ловушек. Поверх плиты лежит доберман, отлитый из меди в натуральную величину. Это - умерший на руках лейтенанта Путни Курт, чье имя указано первым в скорбном перечне.

"Я испытывал гордость за этих отважных воинов, которых вел в бой, пятьдесят лет назад, - сказал на торжественной церемонии по случаю открытия памятника доктор Путни, как горжусь ими и сегодня".
------------sRYT33aCQxuI9ljccLKbrk
Content-Disposition: form-data; name="format"

1